Мода заразна, как любые болезни. Бренчанье на гитарах постепенно вышло из подворотен на эстраду, а потом расползлось из столиц по городам и весям.
К моменту появления группы Фаэтон на Кузлитмаше уже существовало несколько музыкальных коллективов, канувших в лету: где музыка - там веселье, где веселье - там алкоголь со всеми отягощающими или оправдывающими обстоятельствами.
Короче, в один прекрасный день администрации завода надоело трястись за инструменты в ненадежных руках пьющих лабухов и гитары были переданы под замок непьющему и морально устойчивому басисту Валентину Тихончуку с пожеланиями радикально обновить музыкальный состав коллектива. Нельзя сказать, что уволенная группа музыкантов была столь безнадежна. Пели ребята хорошо, но и пили не хуже, чем пели. Даже лучше. Понятно, что непьющих музыкантов не бывает, но в данном случае слово "пили" зашкаливало за пределы дозволеного и упиралось в правую стенку прибора - дальше делений не хватало. А жаль.
Музыкантов в новую группу набирали на конкурсной основе. А так как выбирать особенно не приходилось, то и конкурса, как такового не было: ко мне подошел Изя Шлосберг из СКБ, поговорил и предложил участвовать, дескать, на месте разберемся.
Ну, кое-какой опыт у меня уже был. На ударных приходилось стучать, да и слушать крутую музыку - мое любимое занятие. Кроме меня в группу попали Сергей Козловский и Сергей Калина - наши солисты-гитаристы. У Козловского был очень красивый голос, а у Калины сильный. Когда они пели вместе получалось сильно и красиво. На клавиши сел теперь уже знакомый парень из СКБ, а Валик Тихончук - на бас.
Соглашусь, что Крылов был совсем неглупым человеком. Наш квартет первое время играл, как в его басне. Каждый старался играть потише, боялся, что услышат его ошибки. В результате, кроме голосов, были слышны ритм гитары и ударные, которые как раз могли бы звучать помягче.
И все-таки за месяц наигрался некий скромный репертуарчик и даже отыграли первые танцы для трудящихся завода.
Так как в музыкантов помидорами никто не кидал, мы восприняли первое выступление как успех, расширили программу и начали отыгрывать танцы достаточно регулярно. Отношения в коллективе складывались весьма дружелюбные: все мы были приблизительно одного возраста, одинаковых интересов и музыкальных предпочтений.
Популярность группы росла. Мы стали играть на заводских концертах в Доме Культуры, в ресторанах. В коллективе появились две замечательные певицы Лариса Иванова и Людмила Заубе. Лариса обладала природным звонким голосом, могла солировать и петь в многоголосье. У Люды был мягкий, интимный тембр. Обе девушки уже пели до Фаэтона в других группах.
За заводские деньги нам сшили костюмы из атласа. Материала было мало, и нашим солистам достались комбинизоны совершенно сопливого цвета, но когда в зале гас свет и начинали работать прожектора, их "сопливые" наряды выглядели как скафндры инопланетян. Девушки бросали на наших Сергеев многообещающие взгляды и пищали от восторга.
Я смотрю на наше фото тех лет. Замечательное было время! Не потому, что мы тогда были молодыми. Точнее, не только по этому. Тогда мы еще могли не сгибаться под бременем забот. Мы были полны самых радужных надежд. Мы дружили! Мы общались друг с другом не только по работе или на репитициях, а устраивали междусобойчики, обсуждали музыку, книги, делились идеями.
Не секрет, что многие музыкальные группы компенсировали свои трудозатраты для завода игрой на свадьбах. С одной стороны это неплохая дотация для не очень обеспеченных семей, с другой - хорошая практика импровизировано играть неподготовленные или даже случайные вещи.
И вот тут возникла проблема. Наш басист, который стоял у истоков группы и был очень неплохим парнем, соображал в музыке не более, чем материал грифа на его гитаре. Когда надо было играть тему в неотрепетированной тональности или что-то импровизировать, у него со страху заплетался язык:
- Ты че-е-его иг-играешь! - Зрачки у Валентина выпрыгивали из белков и начинали вращаться сами по себе, а нога сбивалась с ритма и не могла отстучать даже две четверти.
Творчество - бесжалостная и жесткая вещь. Группа должна была развиваться дальше, а Валик не тянул.
Бас-гитарист нашелся случайно и из другого предприятия. Коля Грамотнев оказался не только отличным музыкантом, но и замечательным другом.
Теперь на техническом уровне группа выглядела достаточно однородно. Репетиции проходили совершенно на другом уровне: музыканты больше не тратили время на обучение басиста, а работали над оранжировкой, созданием своих песен.
Безусловно, в городе были музыканты посильнее, чем в нашей группе, но мы были едины и в этом заключалась наши уникальность и сила.
Как известно, Фаэтон - мифическая планета, расколовшаяся на куски. Прошли годы и группа, прочертив по небосклону музыкального Пинска заметную траекторию, исчезла. Распалась. Каждый из нас теперь летает по своим маршрутам. Но когда мы встречаемся или перезваниваемся, обязательно вспоминаем Фаэтон. Наш Фаэтон.
